Нас так манила Суаранда

Прогулка выходного дня 

Суаранда – красивое название. Вы думаете я опять о Финляндии. Ничуть.

Есть у этого местечка и другое имя – Голубая дача. 

 Слышится в нем шелест шелка, тонкий аромат цветов из летнего сада… 

На этом поэтические фантазии заканчиваются. Суаранда – это название деревни в Ленинградской области, которая находится совсем рядом с городом.

И манила она нас не своим названием, а возможностью совершить загородную прогулку-покататься на лыжах. 

Но, как выяснилось, в прошлом остались те времена, когда это можно было в Суаранде. До лыжни мы не дошли, встретив по пути местного жителя, бывшего воспитанника ДЮСШ и любителя лыж. Он нам поведал о грустном положении дел. 

У нас был запасной вариант – парк в Колтушах.  

Несмотря на то, что деревня Суаранда глаз, увы, не радовала, скажу немного о ней, тем более, что присутствует финский след. 

Кто и когда здесь поселился доподлинно неизвестно, есть мнение, что жили еще до того, как эти земли после шведского господства Петр I включил в состав России во время Северной войны. Точнее, поскольку в более поздних списках, где упоминается Суоранда, «кто» известно – финны. Отсюда и название, правда, по-фински, будет звучать как «суоранта». Не зря мы в Финляндии бываем, расшифровать несложно. А задумывались ли вы, почему страна называется на русском – Финляндия, на английском – Finland, а вот по-фински – Suomi? Суоми – это земля болот. Доводилось мне читать труды по расселению финно-угров, где говорилось, что, в отличие от славян, предпочитающих селиться на берегах рек, финно-угорские племена уходили жить в болотистые местности. Так понимаю, чтобы их никто не доставал, а сами они к общению не стремились.  Ranta – что-то типа побережья, часто встречается в финских обозначениях. Таким образом, Суаранта – это просто «побережье болота», и находится она там, где Колтушская возвышенность теряет свою высоту.

Раньше велись здесь торфоразработки, позднее – добыча песка. Ни то, ни другое красоты деревне не прибавили. 

В соответствии с топографической картой 1940 г. население на тот момент составляло 10 дворов.

Во время Великой отечественной войны финское население было депортировано. 

В послевоенные годы деревня разрослась, в постперестроечные годы тоже, но за счет коттеджей и …кладбища. Пундоловское кладбище: «Стоимость захоронения на свободное место: от 25 000 руб.» 

Это меня не в ту сторону занесло. Впрочем, по Фрейду. Хотелось сказать о славянском капище, ради которого собираются за кладбищем (точное место можно найти в интернете). Мы на его поиски не пошли, и насколько оно правомерно здесь, судить не берусь.

Новостройки выглядят, конечно, намного банальнее, чем капище, очевидно и то, что Петербург выползает за пределы кольцевой. Янино.

Янино тоже трансформировалось из финского «янила», а янис - по фински, «заяц».

Не надо думать, что это я сдвинулась на финском, сейчас каждый второй экскурсовод скажет, что строительство Петербурга началось с закладки крепости на Заячьем острове - Яниссаари, или Ениссаари. Остальные назовут остров по старинке, просто Заячий. Вот и Янино называть на русский манер стало непрестижно, а потому один из жилых комплексов, что здесь возводится,  гордо звучит «Янила кантри». 

На мой взгляд, возводимые здесь дома – это совсем неплохо, как-то сиро и убого здесь было. Вообще, Колтушское шоссе способно привести человека в состояние депрессии, безысходной тоски. Разве что летом, когда зелень прикрывает стоящие вдоль дороги убогие дома, постройки и их окружение, становится немного легче. Или зимой под толстым, толстым слоем снега.

Сейчас снег выпал, как никогда рано, его было достаточно, чтобы кататься на лыжах, и почти достаточно, чтобы всё прикрыть, лишь небо было по-осеннему хмуро.

 Даже начали накатывать сомнения в успехе нашего предприятия, но, к счастью, дорога была недлинной.

Прогуляться на лыжах можно в институтском парке в Колтушах.

Парк красивый, хорош собой.

Всегда есть лыжня

Парк «с историей».

Аллее из лиственниц почти сто лет

А как радуют глаз молодые, недавно посаженные сосенки

Есть выезд «в поля», и небольшие пригорки очень приятны, чтобы скатываться с них.

Уверенности, что эти  места еще остались для лыжников не было, т.к. строительство ведётся где-то здесь поблизости, и пару лет назад я собственными глазами читала статью в местной газете, где говорилось, что лыжники мешают работать строительным машинам. Сколько я не пыталась представить лыжника и машину, везущую груз на стройку, у меня как-то такая причинно-следственная связь наоборот получалось.

 Бои местного масштаба велись за землю, находящуюся под охраной ЮНЕСКО.

Территория  самого институтского парка, где можно погулять под кронами деревьев, невелика, а потому в выходной день это не самое лучшее место для уединенной прогулки.

Но все-таки значительно лучше, чем в городе. И познавательно.
Иван Петрович Павлов - физиолог, в таких вот зимних мехах.

 Антропоидник.

Старинное здание лаборатории Экспериментальной генетики ВНД, там расположен музей Павлова. Какой завет нам оставлен? Правильно "Наблюдательность и наблюдательность".

Это, честно, не я фотографировала, я отговаривала. Грустно. Российская Академия наук.

Так уж получилось, что вместо Суоранды мы оказались на прогулке в Колтушах.